ROSEMARY «MARY» PENDERGHAST
Розмари «Мэри» Пендергаст ^24?

в его глазах любовь до гроба
и несомненно моего
[indent] Ей всегда не везло с парнями. По правде говоря, такое ощущение, что весь мужской пол всегда был против нее (не считая отца, но, возможно, это из-за его дурацких рассказов, что все люди одинаковы, и даже он сам когда-то был геем – чушь, конечно, но ему это казалось удачным воспитательным моментом). Начиная с детского сада: всегда были эти мальчишки, вроде Роджера Андерсона, который предпочел общаться с Мелани Кертис. Вы только представьте: Мелани Кертис! Серьезно? Да она же не отличит «символизм» от «симфонии». На какие только жертвы ни готовы пойти мальчики ради красивой девочки.
[indent] Зато у нее не было проблем с популярностью в школе. Собственно, популярности тоже не было, но, по крайней мере, она не была изгоем, не так ли? Могло быть и хуже. И, в отличие от отношений с противоположным полом, это по крайней мере понятно: она никогда не стремилась к популярности. И если говорить совсем честно, то большинство школьников – невыносимо тупые люди. И кому нужна такая популярность? Это было неплохое время. Или скорее так: «неплохое» – это недостаточно сильное слово, чтобы описать школьное время. Слово «отвратительное» или «омерзительное» подошло бы лучше. Ты заперта в здании с твоими сверстниками, потолок остроумия которых – шутки, которые перестали казаться тебе смешными еще в десять лет, твой учитель биологии – явно чертов извращенец, а единственный нормальный, учитель английского языка, того и гляди сопьется – и если Мэри не понимает, почему, то Мэрилин Монро умерла девственницей.
[indent] Так значит… парни. Принято считать, что многие юноши и девушки получают первый сексуальный опыт лет в пятнадцать или шестнадцать. Кто-то раньше – и это не всегда заканчивается хорошо, но сейчас речь не об этом. (Она сама была всегда чуточку слишком умна, чтобы не подумать о защите, но это тоже немного другое.) Мэри была из тех девчонок, которые потеряли девственность не в пятнадцать, не в шестнадцать и даже не в семнадцать. И хотя с точки зрения закона она не совершила никакого преступления, это был тот факт, который совершенно точно следовало скрывать в колледже. И раньше, разумеется, тоже. С тех пор как человеческой сексуальности стали уделять больше внимания и перестали задвигать в дальний угол, остракизм достиг новых высот, и быть девственницей неожиданно оказалось таким же страшным грехом, как быть неразборчивой в связях.
[indent] Кстати, о проблемах с мужским полом: все это было и вполовину не так плохо, как в одиннадцать лет стать жертвой похищения. Не то чтобы она помнила подробности, и не то чтобы с ней произошло что-то кошмарное – возможно, потому что она была недостаточно взрослой, а ее похитители не отличались большим умом, и их… просто поймали через два дня – но объективно это было хуже. И – они были мужчинами, что вроде бы неудивительно, но как-то очень удачно подтверждает теории о ненависти всего мужского рода к Розмари Пендергаст. (Кстати говоря, после того случая ее популярность в школе подскочила… где-то на месяц-другой, пока все не забылось. Вот если бы ее убили, это и правда было бы увлекательно, вот это была бы новость.)
[indent] В школе она была влюблена в Артура Портера – из тех школьных красавцев с широкими плечами и натуральным загаром. И длинными ресницами. Обычно после школы они становятся или спортсменами, или работают на стройках. Он занимался плаваньем, был не слишком высоким, зато следил за прической, и… она совершенно не могла вспомнить, какого цвета были его глаза. И, как и положено, он совершенно не замечал ее. Эту влюбленность она мужественно перестрадала, потому что шансов у нее не было – особенно в сравнении с его сексуальной подружкой. И между прочим, у этой подружки были толстые лодыжки. Заговор? Совершенно точно. Прибавить к этому мистера Ульмана с его отвратительными улыбками и попытками погладить по плечу или по руке… бррр.
[indent] К выпуску из школы ее влюбленность слегка поостыла, и сама она стала чуть больше походить на существо явно женского пола. На нее даже обратили внимание. Правда, прощание с девственностью не сделало ее ни сексуальнее, ни намного красивее, и вообще от этого немногое изменилось. И это было не то воспоминание, к которому хочется возвращаться осенними вечерами. Это был Кент Кэссиди, он был на год старше ее, и это были первые полгода в университете. Она переспала с ним исключительно из-за собственной глупости: стоило понимать, что если человека гораздо больше интересуют твоя грудь и твоя задница, чем то, о чем ты пытаешься с ним поговорить, то вряд ли его можно будет удержать надолго. Но она по крайней мере была все еще достаточно умна, чтобы не забыть о защите, и первый сексуальный опыт не аукнулся ей ничем, кроме депрессии. Могло быть и хуже, не так ли?
[indent] В ее жизни, не считая отца, был только один действительно хороший человек противоположного пола. Его звали Мейсон Гриффит, они вместе учились и обзавелись набором общих шуток, хорошо друг друга понимали, и он был… пожалуй, джентльменом. Она даже втрескалась в него, или подумала, что втрескалась, хотя он не был ни высоким, ни спортивным, ни каким-то до одури красивым. Просто после Кента он был… волшебным, как будто с ней наконец-то случилось чудо, и она оказалась в сказке. Он говорил с ней, ему было интересно ее мнение, и с ним самим было действительно интересно. Они держались за руки, гуляли, и они отлично понимали друг друга, в конце концов она сама попыталась как-то поторопить его, но оказалось, что все не так просто. Мейсон, когда они, наконец, оказались наедине и целовались уже битые полчаса, заикаясь и боясь посмотреть ей в глаза, сообщил, что парни нравятся ему гораздо больше, и он пытался, но… как-то, в общем, не выходит. Мейсон успел настрадаться от того, что был не таким, как все, идиотское воспитание долгое время заставляло его думать, что это ненормально, но надо постараться, и он снова станет нормальным, но у него не вышло. После Кента эта новость ее едва не добила, но ненавидеть Мейсона было невозможно: ей было слишком его жалко. Она благородно сделала вид, что все в порядке. А потом, почти через три года, она уже ждала, когда ее новый избранник сделает ей предложение, потому что все к этому шло, и Мейсону, теперь ее лучшему другу, он совершенно не нравился. А уж Мейсон, как оказалось, разбирался в мужчинах гораздо лучше нее.
[indent] Общемужской заговор приобрел совершенно безумные масштабы, когда Мэри была уже без пяти минут невестой. У нее был Кеннет Хантингтон Четвертый, спортивный, неглупый и мечта половины девчонок вокруг. У него было какое-то ужасно серьезное семейство, и для знакомства с ними ей пришлось нацепить строгое черное платье – во время ужина ей безумно хотелось стянуть с себя кружевные трусики и подсунуть их Кеннету под столом, или сделать еще что-нибудь безумное, потому что это было ужасно, ужасно, ужасно скучно. Он почему-то выбрал ее, хотя на него повесилась бы любая, и они встречались, а ему и его семье нравилось то, что она такая «серьезная»… а потом она узнала, что он трахнул на чьей-то вечеринке какую-то девчонку. Поправка: он не просто трахнул ее, не как это бывает, когда два человека решают уединиться где-то, о нет. Он напоил ее и воспользовался тем, что она была пьяна, и некому было присмотреть за ней. И трахнул ее. То есть – она – целых два года – встречалась – с насильником. Кеннет, разумеется, не считал себя таковым. Сначала он вообще говорил, что девица просто пустила слух, что между ними что-то было, потом – что она сама набросилась на него, и что там еще говорят парни в таких случаях, а в конце концов заявил, что, видите ли, он мужчина, и у него свои потребности. Черт побери, да к тому моменту ее уже не столько волновало то, что он ей изменил, сколько то, что он кого-то изнасиловал и считал, что в этом нет ничего страшного, более того, он делал это даже не впервые. Как такое вообще может быть? И почему-то она чувствовала вину за него. Особенно после того как администрация университета не сделала совершенно ничего, чтобы его наказать, а этот скандал замяли. Как и все прочие скандалы. Но почему именно она должна была оказаться девушкой насильника?
[indent] Итак, знакомьтесь: Розмари Пендергаст. Она отлично учится и собирается, получив образование, раздуть огромный скандал из того, что происходит в студенческих кампусах по вине таких, как ее несостоявшийся жених и администрация всех этих университетов с громкими именами, не желающая скандалов. Она молода, достаточно привлекательна, обладает ярким характером. И у нее совершенно не сложилось с нормальными отношениями. Последние ее отношения продлились два месяца, и она уже не очень верит в то, что вся эта любовь, о которой снимают кино, реальна. Самое время пошутить, что самым постоянным ее партнером стал вибратор, который ей подарил Мейсон. Но она не унывает. Ну, время от времени. Предпринимает новые попытки, и даже встретила совершенно потрясающего парня. Они встретились, когда Розмари занялась поисками своей пропавшей одноклассницы, Кэрри Макбрайд.
[indent] Он оказался психом, похитившим ее и запершим ее в подвале.
[indent] Занавес.
[nick]Rosemary Penderghast[/nick][status]любовь из сердца не уходит[/status][icon]https://i.imgur.com/jk2yTM9.gif[/icon][sign]н о   м о ж е т   п о м е н я т ь   о б ъ е к т[/sign]